Балеты потерянные и заново рожденные
Не так много балетов родом из XIX века дожили до наших дней. В отличие от музыки, балет не имеет партитуры или каких-то подробных записей хореографии. И тем не менее довольно странно, что исчезли даже чрезвычайно успешные балеты — такие, как «Дочь фараона» Мариуса Петипа (1864 г.; корреспондент приводит дату премьеры в Большом театре — ред.), этого гения петербургского Мариинского театра.
В 2000 г. в московском Большом попросили французского хореографа Пьера Лакотта восстановить этот балет. Хотя лучше сказать «попросили «пересочинить» — это более подходящее слово. И вот теперь этот балет показывается в миланском театре Арчимбольди в рамках намечающегося плодотворного культурного обмена между Ла Скала и Большим театром, которому положила начало балетная труппа Большого.
Сюжет отражает любовь к экзотике, которая была в моде в XIX столетии. Английский лорд засыпает и во сне представляет себя воином, влюбленным в дочь фараона, которая, увы, обручена с деспотичным королем Нубии. Ну что тут скажешь? Если не считать безупречного исполнения Светланы Захаровой, Николая Цискаридзе, других солистов и всей труппы в целом, это были всего лишь три часа стилистических упражнений при полном отсутствии драматической глубины и в сопровождении печального коллажа из музыки Пуни.
Но балет может быть «пересочинен» и в совершенно другой манере, что и было продемонстрировано на представлении второго балета программы («Светлый ручей», 1935 г.), поставленного художественным руководителем балетной труппы Алексеем Ратманским. Шостакович написал великолепную партитуру, вдохновленную фольклором и наполненную западными ритмами. И потом, какой здесь антураж: советский колхоз, спокойную жизнь которого нарушает приезд двух классических танцовщиков. По приказу Сталина, рецензия в «Правде» заклеймила этот балет (в постановке Лопухова), назвав ребяческим изображение в балете и людей «благородных», и трудолюбивых колхозников. Семьдесят лет спустя Ратманский, создав свой хореографический и исторический шедевр, отплатил ему той же монетой. Артисты — великолепны.
Не так много балетов родом из XIX века дожили до наших дней. В отличие от музыки, балет не имеет партитуры или каких-то подробных записей хореографии. И тем не менее довольно странно, что исчезли даже чрезвычайно успешные балеты — такие, как «Дочь фараона» Мариуса Петипа (1864 г.; корреспондент приводит дату премьеры в Большом театре — ред.), этого гения петербургского Мариинского театра.
В 2000 г. в московском Большом попросили французского хореографа Пьера Лакотта восстановить этот балет. Хотя лучше сказать «попросили «пересочинить» — это более подходящее слово. И вот теперь этот балет показывается в миланском театре Арчимбольди в рамках намечающегося плодотворного культурного обмена между Ла Скала и Большим театром, которому положила начало балетная труппа Большого.
Сюжет отражает любовь к экзотике, которая была в моде в XIX столетии. Английский лорд засыпает и во сне представляет себя воином, влюбленным в дочь фараона, которая, увы, обручена с деспотичным королем Нубии. Ну что тут скажешь? Если не считать безупречного исполнения Светланы Захаровой, Николая Цискаридзе, других солистов и всей труппы в целом, это были всего лишь три часа стилистических упражнений при полном отсутствии драматической глубины и в сопровождении печального коллажа из музыки Пуни.
Но балет может быть «пересочинен» и в совершенно другой манере, что и было продемонстрировано на представлении второго балета программы («Светлый ручей», 1935 г.), поставленного художественным руководителем балетной труппы Алексеем Ратманским. Шостакович написал великолепную партитуру, вдохновленную фольклором и наполненную западными ритмами. И потом, какой здесь антураж: советский колхоз, спокойную жизнь которого нарушает приезд двух классических танцовщиков. По приказу Сталина, рецензия в «Правде» заклеймила этот балет (в постановке Лопухова), назвав ребяческим изображение в балете и людей «благородных», и трудолюбивых колхозников. Семьдесят лет спустя Ратманский, создав свой хореографический и исторический шедевр, отплатил ему той же монетой. Артисты — великолепны.
Студии Артемия Лебедева