О нас

Либретто одного из самых лирических творений французского композитора написано А. Мельяком и Л. Галеви на основе комедии П. Мериме «Карета святых даров». У героини комедии был реальный прототип — знаменитая перуанская актриса и певица Мария Микаэла Вильегас Уртадо (1748‒1819) по прозвищу Перикола, возлюбленная вице-короля Перу Мануэля де Амата-и-Хуньета. В отличие от других персонажей подобных историй реальная Перикола, как и ее сценическое воплощение — героиня комедии и оперы-буфф, имела сравнительно счастливую судьбу: четверть века она выступала на сцене, впоследствии вышла замуж и даже занималась благотворительностью.

«Перикола» Оффенбаха появилась в России всего годом позже своей французской премьеры, в 1869-м. Впервые была исполнена по-французски, но уже в том же году – и на русском языке, при этом под новым названием — «Птички певчие». (В завершающих оперетту куплетах странствующие артисты Пикильо и Перикола, покидая Лиму, сравнивают себя с перелетными певчими птицами).

Русская публика, от искушенной до простонародной, сразу нежно полюбила «Периколу», воспринимая ее по-разному: и как «самое тонкое, самое пикантное блюдо своего времени», воплощение «буколики aʼla Ватто», «нео-вольтерьянства XIX века» (А. Р. Кугель), и как «прекрасную, поэтическую, умную и грациозную», «трогательную и прелестную» вещь, и как «легкий веселый пустячок» (Б. Исаков).

Эта любовь неизменно сопровождает «Периколу» на протяжении всех полутора столетий пребывания на территории нашей страны. Невероятны составы ее исполнителей. В заглавной партии после легендарной первой русской Периколы Веры Лядовой, трагически ушедшей из жизни через несколько месяцев после блистательной премьеры, выступали Анастасия Вяльцева, Любовь Орлова, Клавдия Новикова. Под стать главной героине были и исполнители мужских партий. Роль Пикильо исполнял Михаил Лентовский, Вице-Короля Перу — Федор Шаляпин, Владимир Канделаки, Евгений Евстигнеев. Отрывки из «Периколы» незабываемы в исполнении Клавдии Шульженко, Ирины Богачевой, Тамары Синявской, Елены Образцовой, Георга Отса. А среди постановщиков были такие именитые режиссеры, как К. А. Марджанов и Вл. И. Немирович-Данченко.

Другое свидетельство любви русской публики к «Птичкам певчим» («Периколе») — география ее постановок. Опера-буфф шла в Санкт-Петербурге, Москве и в самых отдаленных уголках России и СССР — от Архангельска до Ашхабада, от Хабаровска, Владивостока и Благовещенска до Грозного и Тбилиси, от Екатеринбурга и Омска до Харькова и Киева.

Однако в Большом театре она еще никогда не появлялась! Нынешняя постановка, приуроченная к двухсотлетию со дня рождения Жака Оффенбаха, восполнит этот пробел. О ее особенностях наш автор беседует с г-ном Филиппом Григорьяном, режиссером-постановщиком и сценографом спектакля.

– Большинство зрителей знает «Периколу» по советскому фильму 1984 г. с участием Евгения Евстигнеева и Галины Беляевой и по куплетам Периколы (сцена опьянения) в исполнении Терезы Берганцы, Елены Образцовой и прозвучавшим опять-таки в фильме – известном фильме 40-х годов под названием «Актриса» (там эти куплеты поет Галина Сергеева, на тот момент жена Ивана Козловского)… Вы ставили перед собой задачу преодолеть такую инерцию восприятия?
– Лично мне никакой инерции преодолевать не пришлось. Для меня «Перикола» — абсолютно свежий материал. И Оффенбах во многом стал для меня открытием. Когда мы только начинали, первое, что мне попалось под руку это, естественно, и был этот советский фильм 1984 года. Консультант постановки Илья Кухаренко в категорической форме запретил мне его смотреть. Просто кричал: «Умоляю тебя, не делай этого!» Но я сделал это – и «отравился» недели на две. Мне категорически не хотелось делать ничего. И только после того, как я послушал хорошие записи, посмотрел старые, но очень качественно сделанные европейские спектакли, вкус к работе вернулся.

– Повлияло ли небольшое пространство камерного театра на характер вашей постановки?
– Мы ставим «Периколу» на площадке размером пять метров на пять, шестьдесят сантиметров составляет авансцена... Дирижер Филипп Чижевский так заостряет эту музыку, оркестр у него звучит так выразительно… Что даже создается ощущение некоего усадебного спектакля.

– Как вы относитесь к тому, что герои поют на русском языке?
– Евгения Беркович сделала новый перевод. Это важно, потому что переводы XIX века были во всех смыслах «кастрированные». Были очень сильно отцензурированы. Но основное качество либретто «Периколы» — двусмысленность. Эту двусмысленность очень сложно сохранить при переводе на русский язык. Многие вещи по-русски звучат или слишком грубо, или слишком пафосно. Очень важно, что перевод сделан театральным режиссером. Евгения Беркович — режиссер, либреттист и переводчик. Она переводила, конечно, немножко «в ноги» нам, но совсем чуть-чуть. Но, что касается текстов музыкальных номеров, ее перевод можно назвать академическим. Такое ощущение, что в нем на месте не только все гласные звуки, ни и все согласные.

– А как быть с антимонархическими мотивами сюжета, которые присутствуют в оригинале?
– В советское время они, наверное, добавляли популярности этой оперетте. Знаете, что Немирович-Данченко «впихнул» в свою постановку французскую революцию? Я честно скажу: работая над этим произведением, социальный аспект мы старательно обходили. Фигура короля у нас не слишком комическая. И не потому, что мы хотели снизить революционный пафос. Просто нам не хотелось, чтобы «Перикола» утратила свою легкость. А революция в наше время больше не ассоциируется ни с освобождением, ни с праздником и легкостью. Наша «Перикола» — это разговор о личном, персональном счастье, которое очень отличается от общественных стереотипов.

– Вспоминается Лев Николаевич Толстой, который говорил, что «все счастливые семьи похожи друг на друга»…
– А я вот как раз так не считаю. Сейчас, наоборот, все счастливые семьи счастливы по-разному. Стереотипы сосуществования полов просто не действуют. В этом смысле «Перикола» — оперетта не о социальной, а о сексуальной революции. Наша эпоха похожа на эпоху Оффенбаха. Тогда дамы полусвета отстояли свои права. И сегодня мы столкнулись с новой волной эмансипации женщин. Это очень интересно. В нашем спектакле Перикола не обманывает короля. Он ей и вправду понравился. Она не хочет выбирать между королем и Пикильо. Она хочет и того, и другого. И не понимает, почему должна себе отказывать.

– В общих чертах такая трактовка не противоречит каноническому сюжету…
– Сюжет сам по себе довольно противоречив. Мы так до конца и не поймем, собиралась ли Перикола навсегда бросить Пикильо ради сомнительной роли фаворитки, как не узнаем и того, получил ли Пикильо за свое согласие жениться на незнакомке кругленькую сумму, — все эти повороты в сюжете намеренно сглажены, а мотивы героев оставляют большой простор для догадок. В самом конце нам пришлось кое-что «подкрутить» в литературном тексте — ввести в последнюю сцену нового персонажа, Опинию Публику — «Общественное мнение». Мы взяли его из оффенбаховского же «Орфея в аду», но там ее зовут по-французски «L’Opinion Publique». Слава Богу, в другой оперетте Оффенбаха нашелся такой персонаж, поскольку в нашем случае именно Общественное мнение является главным оппонентом главных героев, чье представление о личном счастье расходится с традиционными нормативами.

Премьерная серия представлений пройдет 20-22 июня. Исполнительские составы можно посмотреть здесь.