О нас

К жанру камерной вокальной миниатюры Петр Ильич Чайковский обращался на протяжении всей своей творческой жизни. Первые романсы им были написаны почти в отрочестве, в период обучения в училище Правоведения, последние – в 1893 году, последнем в его жизни. Его перу в общем и целом принадлежит более ста романсов и песен для голоса в сопровождении фортепиано. Большинство объединены в группы – опусы из нескольких сочинений, составляющие которых хоть и не складываются, как у многих других авторов, в явный цикл, но обладают несомненным внутренним единством. Все они тесно связаны с его творчеством в других, гораздо более крупных жанрах: многие мотивы, нашедшие отражение в романсах, впоследствии получили существенное развитие в других сферах, вплоть до оперы и симфонии.

Романсы Чайковского имеют ряд «прототипов». Один из основных – городской бытовой романс, в атмосфере которого также сложилось романсовое творчество Глинки и Даргомыжского. Чайковский никогда не скрывал, что его до глубины души трогала городская лирика, простая, безыскусная и очень чувствительная. «Я не могу без слез слышать «Соловья» Алябьева, — признавался он. — А по отзыву знатоков это верх пошлости». Одной из особых черт романсов Чайковского, их изюминкой стало виртуозное балансирование на грани изысканности и чрезмерности, искренней простоты и простоватости, интеллектуализма и надуманности, сверхвыразительности и экзальтации. Элементы бытовой городской лирики приобретают у него благородство и достоинство, а благодаря их безыскусной простоте музыка трогает даже самое «холодное» сердце.

Конечно, бытовой романс был отнюдь не единственным истоком. Другими «источниками» стали и опыт гениальных предшественников (все тех же Глинки и Даргомыжского), вознесших жанр романса на небывалую художественную высоту, и немецкая романтическая Lied – здесь особенно близким оказался Роберт Шуман, с его страстностью на грани кипения, контрастирующей с мечтательностью и «уходами в себя».

Круг поэтов, к которым обращается Чайковский, весьма своеобразен и очень показателен. Большая часть романсов написана на стихи русских поэтов XIX века, многие из которых были современниками композитора, – А. Толстого, А. Майкова, Ф. Тютчева, А. Фета, А. Апухтина, А. Плещеева, Л. Мея, Д. Ратгауза и других, а также западноевропейских романтиков – Г. Гейне, И. В. Гете. Также выделяются романсы на стихи автора, скрывавшегося за псевдонимом К.Р. – Великого князя Константина Николаевича Романова, разносторонне творческого человека, всерьез занимавшегося и поэзией, и музыкой (его переписка с Чайковским, кстати, – пример интереснейшего эпистолярного наследия эпохи). Некоторые романсы написаны Чайковским и на собственные стихи – под робким псевдонимом N.N. – лишенные, возможно, высоких художественных достоинств, но по-детски искренние и трогательные. Интересно, что в вокальной лирике Чайковского не представлен автор, перед гением которого он преклонялся и на чьих произведениях основаны две его знаменитейшие оперы («Евгений Онегин» и «Пиковая дама»), то есть Александру Сергеевичу Пушкину. Причиной вероятнее всего послужила своего рода «психологическая несовместимость»: стихи Пушкина принадлежали золотому веку поэзии, отличаясь гармонией, стройностью, «философичностью», в то время как Чайковский был уже героем совсем другой эпохи. Настроения тоски, томления, космического одиночества и неясного ожидания в сочетании с особой исступленной сверхэмоциональностью все же находили больший отклик именно в стихах современников Чайковского. Восторгаясь гармоничной стройностью и «уравновешенностью» поэзии Пушкина, Чайковский не находил в себе самом этих качеств.

Особенно плодотворным периодом для камерно-вокальной лирики стали для Чайковского 70-е – 80-е годы (XIX века). За это время было написано не менее половины всех его романсов. И до того романсы в основном представляли собой элегические монологи, проникнутые грустью, душевной болью и сожалением. Теперь же образно-тематическая сфера Чайковского значительно расширяется, и хотя ведущим направлением по-прежнему остается лирика, она обогащается новыми выразительными средствами и «жанрами». Так, появляется единственный у Чайковского восточный романс «Канарейка», комическая песня в народном духе «Как наладили: «Дурак», впечатляющая баллада «Корольки» (стихи Л. Мея). Интерес к национальному колориту проявляется в мазурках на стихи А. Мицкевича – драматической «Али мать меня рожала» и задорно-веселой «Баловница» – и в «Серенаде Дон Жуана» на стихи А. Толстого, написанной в жанре испанского болеро. Среди лирических, проникнутых тончайшим психологизмом миниатюр появляются такие шедевры, как «Средь шумного бала» и «То было раннею весной» на стихи А. Толстого. Высочайший трагический накал отличает драматичные романсы этого периода: «Снова, как прежде один» и «Ночь» из последнего цикла на стихи Д. Ратгауза предвосхищают трансцендентальные прозрения Мусоргского. Ласковым светом освещает творчество Чайковского цикл «Шестнадцать песен для детей» на стихи А. Плещеева, И. Сурикова и К. Аксакова. Их не от этого мира простота и хрупкость приоткрывают еще одну, прекрасную и тонкую сторону души великого художника.

Наталия Абрютина